Наверное, Эйб изначально провалился, как гость на этом вечере, не взяв с собой Эву. Это было его роковой, пожалуй, ошибкой, которую он понял только спустя годы и за которую сгрыз себя до самой писательской кочерыжки... Но сейчас он просто ощущал лёгкий флёр свободы и отсутствие давления. Нет, конечно, он не снимал кольцо и на других женщин не пялился, будучи супругом верным (нет, пока смеяться рано), пусть и уставшим от того, что в жене ему стало не хватать чего-то... Незримого. Будто бы он раньше видел её в расфокусе, а потому придумывал себе какие-то черты, что в ней отсутствовали, а теперь, вот, сфокусировался и понял, что их нет.
Это удручало и вынуждало его пускаться в разговоры, которые он, откровенно говоря, не вытягивал. Точнее, Фурманн в них был белой вороной, поскольку сегодня в одних кругах говорили о бизнесе, а он в бизнесе разбирался как свинья в апельсинах и потому предпочитал пить вино и мило улыбаться, отмалчиваясь, в других - о современном изобразительном искусстве, где его заклевали за консерватизм и похвалу классических работ и, почему-то, за любовь к Айвазовскому, в третьих, где он как раз и решил попытать счастье влиться и сойти за своего, говорили как раз о любовных романах. Современных любовных романах, если говорить точнее. Три молодых авторицы-львицы (которых, безусловно, спонсировали мужья) обсуждали жгучие постельные сцены, и Абрахаму пришлось выпить чуть больше вина, чтобы не обалдеть от уровня бескультурья этих женщин. Они рассматривали свои романы как источники дохода, а не как произведения искусства, и рассуждали какой секс продаётся лучше. Фурманн понял, что очень скучно живёт, потому о всех этих обсуждаемых девицами порочных штучках, он не знал ровным счётом ничего.
- Но... Мои романы и без этого продаются, - он поправил очки и чуть улыбнулся. - Разве любовные романы не должны быть о любви прежде всего? О чувствах, становящихся приправой к основному действию, пусть не очень сложно выстроенному... Секс ведь всегда начинается и заканчивается примерно одинаково. Для чего его столько описывать? И... Неужели это кому-то интересно? В смысле, если уж на то пошло, не проще ли посмотреть порно?
- Мистер Фурманн, ваш подход устарел ещё в девятнадцатом веке! - возразила авторица-львица. - Сейчас всем женщинам хочется читать про страстный секс с тигром-начальником на его столе, чтобы он взял её и...
Поток сознания продолжался, вынуждая Эйба широко открыть глаза. Нет, он описывал постельные сцены, но...
- Эм... Я просто думал, что секс должен что-то значить в контексте сюжета, а не являться его основой... - пробормотал он, ища взглядом куда ему ретироваться.
- А разве секретарша и директор, занимающиеся сексом на работе - это недостаточно пикантный сюжет?
- Ну... Если заниматься самиздатом, то, может быть. Просто... А где огонь, где конфликт? Где основная мысль?
- Ну как это - где? Он богат, она нет. Вот и конфликт, - женщины рассмеялись над ним, а говорившая голова и вовсе окинула его каким-то насмешливо-презрительным взглядом. - Или вы из этих. Которые всё время считают, что лучше всех знают, как, для кого и для чего пишутся книги?
- Да я... - Эйб стушевался: не за этими эмоциями он пришёл сюда. - Я просто думал, что в романе должна быть хоть толика искусства. В книге всегда есть основная идея.
- Идея в сексе. И в том, что секс продаётся и покупается каждый день, в отличие от чувств, с большой охотой, - девица опасно выгнула бровь. - Ещё хотите поспорить?
- Амм, нет? - Абрахам качнул головой и рассмеялся, стараясь сохранить дружелюбие, пусть и откровенно напускное. - Я уверен, что однотипные романы о сексе - это ширпотребное чтиво для поездов и самолётов, поэтому оно и продаётся с таким успехом. Хорошая книга становится другом, советчиком, она рассказывает нам историю, которая учит чему-то, помогает... Запомнить какие-то мысли и модели поведения, которые можно применить в жизни однажды. Во всём должен быть смысл. Человек без еды проживёт месяц, без воды - десять дней, а без смысла - тридцать пять секунд, потому что мозг автоматически отсеивает то, что ему никак не помогает.
- Вы хотите сказать, что мы все пишем ширпотреб?
- Да, именно это я и сказал, - кивнул с обезоруживающе наглой улыбкой Фурманн и быстро ушёл в сторону, осушив бокал до победного и поставив его проходившей мимо официантке на поднос.
Зычно выдохнув, он потёр виски и решил выйти на балкон - почувствовал себя немного душно от этого разговора. Он понимал, что нахамил дамочкам и за это его по головке гладить не будет даже Эва, но он решительно не хотел с ними соглашаться и принимать их точку зрения. Авторы их уровня никогда не напишут стоящее произведение. Мужчина ослабил галстук, уже будучи на балконе и тоскливо посмотрел на очередной пропускаемый им звонок от жены. Он не знал, что хуже: слушать её нытьё о том, что лучше бы он дома сидел и писал книгу, чем шарахался чёрт знает где и с кем, или неинтересные ему разговоры.
Закурив, мужчина облокотился о перила спиной и убрал телефон обратно в карман. Да почему же голова такая пустая? Почему ни одного инсайта?Неужели он остывал к жене и поэтому всё так происходило? Эйб не хотел в это верить, на самом деле. Возможно, это просто сложный период. Потом всё кончится. Разве нет? Недовольно цокнув языком и качнув головой, он поднял взгляд вверх.
Увидел женщину. Красивую. Роскошную. Шла, точно пресловутая каравелла по зелёным волнам, кажется, в его сторону. Одета была как ему нравилось: не кричащий красный, не petite robe noire, никакой лишней игривости, только подчёркнутая женственность и элегантность. Тёмный изумруд. Сразу притягивает взгляд. Почему Эва отказывалась носить такое? Ну или хотя бы винный. Что-нибудь винтажно-дорогое в оттенках... Он ненавидел её голубые платья, несмотря на то, что те подходили к её глазам. В этой же леди всё было щедро сдобрено нотками совершенства... Эва не умела так себя подавать. Или умела, но упорно не хотела при нём.
Отведя взгляд и вздрогнув, он отвернулся, уставившись на огни вечернего города. Они тоже мало вдохновляли, но так, хотя бы, пристойнее, чем будучи женатым глазеть на женщину, что так выгодно выделилась на общем фоне сейчас.
Про себя он понадеялся, что разговор с писательницами она не застала. Женщины всегда солидарны друг с другом. Ещё гляди пощёчину отвесит...