| чанмину смерть стучит в разбитые окна, по пятам следует, куда бы он ни шел. а когда догоняет, руками костлявыми хватает за предплечья, готовая вот-вот их в лед превратить. чанмин с ее взглядом безжизненным встречается чаще положенного. у него инстинктивно почти губы искривляются в недобром оскале, а на дне глаз черти дикие танцуют. чанмину не страшно больше. с него страх вытравили так давно, что он уже и не помнит. кажется, тогда он сломался и собой больше не был. чанмин – сплав металлический. чанмин – огонь в глазах и бесконечное желание до правды докопаться. чанмин – порезы, ожоги, укусы. чанмин – кайф от боли и боль от кайфа. чанмин – шрамы и узоры по телу. чанмин – широкие воротники (потому что любят слишком сильно). чанмин – наперекор, вопреки, несмотря на. чанмин – ухмылка вечная и скорпионс на всю громкость в машине (ты что совсем старик?). у чанмина под ребрами тонны неукротимой преданности. работе, долгу, отцу. в семье генерала полиции единственным сыном родиться само по себе ответственность масштабов неизмеримых. чанмину в отличие от простых смертных не знакомы трудности бытовые, трудности денежные, трудности обыкновенные. но и радость сознание чанминово посещает редко крайне. чанмин растет тревожным, а с возрастом все чаще впадает в эпизоды депрессии, мысли и действия пожирающей, несмотря на до блестка отполированную видимость перманентной уверенности в собственных силах. страшно должность потерять, страшно семью опозорить, страшно споткнуться, когда так много прошел. и тогда чанмин, будучи офицером полиции, утопая в ощущении собственной беспомощности, находит доёна. потому что доён для него – единственный выход. признаться в том, что он нуждается в помощи квалифицированной все равно, что признать себя рассудка лишенным - выше его сил. ким не задает вопросов лишних, не угрожает, не ехидничает, мол, коп, ставший частью наркобизнеса, пусть и покупает чанмин в основном антидепрессанты. чанмин в ответ на молчание доёна обеспечивает того информацией о рейдах отдела по контролю за оборотом наркотиков. шима порой парализует от ужаса – он помогает преступнику. но и преступник ему снова и снова руку помощи протягивает. порочный круг замыкается, когда доён говорит, что больше не желает чанмина видеть, что работать с ним больше нет и сил и вообще катись ты к чертям собачьим, шим чанмин. доёна чанмин цепляет почти сразу – его идеальная осанка, взгляд открытый, бесстрашный и внутренний стержень, от которого даже у виды видавшего доёна подкашиваются колени. чанмин взглядом одним внутренности доёна препарирует, и где-то в параллельной вселенной делает из них гербарий, от которого болезненной тоской веет. и тогда настоящий чанмин открывается. чанмин, которому выплыть необходимо, вдохнуть воздух в легкие. чанмин, который от его клиентов, нуждающихся в кайфе для того, чтобы глянуть на жизнь под другим углом, словно в дурацкий калейдоскоп, отличается кардинально. чанмин, у которого в груди рана кровоточащая зияет. когда доён решает ему помочь, чанмин перестает кровить. чанмин начинает гнить. и доён смотреть на это не в силах.
| |